Сириус хмыкает, рассматривая колдографии на стенах, которые летом так зедро прикрепил заклинанием вечного приклеивания к стене. И, судя по небольшим, едва заметным отметинам на стенах, их все-таки пытались снять. Парень извлекает из кармана еще одну колдографию, где он и Джеймс перебрасывают друг-другу бладжер, пока тот вдруг не устремляется в сторону фотографа. Получить эту колдографию удалось только в этом году потому, что автор долгое время дулся на Блэка, считая того повинным в случившемся. Да, здесь этому самое место. Остается только наложить чары вечного приклеивания и можно попытаться выскальзнуть на улицу и прогуляться по Лондону, раз уж ему выпало такое счастье - вернуться в родовое гнездо Блэк.
Из года в год возвращение домой на каникулы становилось все более сложным испытанием. Вот и сейчас, стоило ему только бросить чемодан в комнату - даже не успел разобрать, как наткнулся на матушку, судя по всему, желающую о чем-то поговорить. Или отчитать.
Он и не помнил, когда последний раз пересекался с ней дома совершенно случайно, когда они оба были заняты своими делами. Нет, мадам Блэк "случайно" ловит сына, когда хочет в очередной раз что-то вбить в его бестолковую голову. Старший из наследников же очень настойчиво этому сопротивляется, чем только подкрепляет уверенность родителей в том, что голова у отпрыска напрочь забита какой-нибудь ерундой.
- Мама. Я так понимаю, вы сразу хотите начать разбор всех моих прегрешений за минувшие полгода? - Фыркает гриффиндорец. Надо было остаться в Хогвартсе, подговорить штатного целителя, сослаться на болезнь и провести рождество в замке. И сейчас Сириус очень хорошо осознал, что к очередной перепалке с матерью просто не готов.
Блэк, гриндиллоу тебя задери, почему ты не мог хотя бы напроситься на наказание, чтобы приехать позже? Просто опоздать на поезд?
Парень садится в кресло, аккуратно стягивая галстук. Сам он галстуки ненавидел и старался их особо сильно не затягивать, но в качестве дани опрятному внешнему виду носил исправно. Сейчас же при матушке нет никакой необходимости что-то из себя строить - она лучше всех знает его игры.
- С чего начнем? С того, что от меня воет половина Слизерина, что по моей вине кое-что из снобов чуть не сломал шею на квиддиче, когда я запускал бладжеры или директор обеспокоен тем, что я пытаюсь подговорить русалок кое-кого искупать? - Он снова фыркает, заранее готовясь к уже привычным крикам. - Может письмо от профессора Слагхорна о моей совсем не идеальной посещаемости и отказе вступить в клуб слизней?
В одном мадам Блэк нельзя было отказать - и Сириус очень быстро это понял, одним своим приказным тоном она обычно заставляла людей повиноваться, зачастую, даже не важно насколько высокого чина был ее собеседник. А если у нее это не получалось, особенно с теми, кто подчиняться ей обязан, она легко выходила из себя и тут можно было отделаться криками, а потом под благовидным предлогом ретироваться. Признаться, на это рождество, он всерьез задумался над тем, чтобы прибиться к какому-нибудь семейству в образе пса. Надо было просто отправиться к Поттерам.
А пока это рождество стремительно летит в сторону самого паршивого за все годы, от одного только появления матушки с...вот этим лицом. Бродяга может поклясться, что у нее в глазах большими буквами бегущей строкой написано "ТЫ БУДЕШЬ МЕНЯ СЛУШАТЬСЯ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, ХОЧЕШЬ ТЫ ТОГО ИЛИ НЕТ".
Парень едва сдерживается, чтобы не заулыбаться и извлекает из внутреннего кармана зажигалку зиппо с выгравированным барсуком и надписью "Сириусу, самой большой занозе", начав непременно щелкать крышкой и периодически ее зажигать и тушить. В прошлом году он уже пытался закурить и матушка была тому свидетелем. С тех пор Блэк носит с собой пачку самых дешевых маггловских сигарет и подаренную ему кем-то зажигалку. Просто, чтобы в нужный момент лишний раз напомнить родителям, что вовсе не он хороший и послушный сын.

О, что-то новенькое. Мадам Блэк не собирается отчитывать первенца? В чем подвох? Это его подарок на рождество? Стоит отметить, один из самых хороших. Может, его сейчас разводят? Он бы не удивился, будь он в школе, что кто-нибудь попытался отплатить той же монетой и столь искусно копирует его мать. Но нет, он же в родовом гнезде Блэков, матушка бы не потерпела подобных выходок здесь.
Он вскидывает брови и пропускает момент, когда нужно было щелкнуть зажигалкой, после чего тут же теряет интерес к игрушке, бросая ее на тумбу у кресла. О, это и впрямь становится интересно. Парень скрещивает руки, копируя позу матери и с интересом наблюдает за ее реакцией - ему не так уж часто удавалось застать ее в своей комнате. Еще реже - прочитать то, что матушка так искусно скрывает под маской. В этот раз, впрочем, тоже не удалось. Он, скорее, догадался, что его творческий беспорядок в комнате, который так старательно пытаются убрать домовые эльфы, ей совсем не по душе.
О, ну, тот факт, что письма домовики несут напрямую отцу объясняет почему в спальне гриффиндора больше нет угрозы пожара ввиду не открытых громовещателей, которые предназначались, естественно, Сириусу. Но тот был слишком занят. Справедливости ради, обычно Блэк старался открывать кричалки сразу - это ведь целое шоу, особенно когда письмо прекращает орать и будить половину школы.
- Скажи, тебе вообще нравятся девушки? - Мысль приходит мгновенно и парень, поддаваясь искушению, с максимально несчастным видом, на который только способен, поднимается с кресла и направляется к стене, щедро украшенную колдографиями. Выбрав ту, где довольные Джеймс и Сириус выглядят наиболее счастливыми после очередного матча - взмыленные и поднимающие над собой свои метлы. Блэк касается тыльной стороной руки и качает головой. Затем выждать паузу и обернуться, чтобы проверить удалась ли провокация - быть может удастся, наконец, рассмотреть что-нибудь под непроницаемой маской мадам Блэк.
Пожалуй, это наиболее сильно бросающееся в глаза отличие. Представители большинства чистокровных семей, из числа тех, что кичатся чистотой своей крови почти всегда обязаны вести себя как предписывает этикет. И, наверное поэтому Сириусу больше нравится общаться с представителями Гриффиндора или Хаффлпафф - они открыты. А вот чтобы пробиться сквозь привычную почти любому аристократу маску приходится приложить массу усилий и чаще всего старания не окупаются.
Однако, матушка, несмотря на все ссоры (и в этом старший Блэк не сомневался), знает старшего сына как облупленного. И, тем не менее, все равно почему-то настойчиво пытается его исправить.
Стоит заканчивать с представлением. Блэк закатывается громким смехом, запрокидывая голову.
- Конечно, мама, только здесь фотографий моих подруг не будет. Я опасаюсь за их благополучие в случае, если вы не оцените мой выбор. А вы его точно не оцените. Рад, однако, что моим поклонницам хватает ума не присылать письма сюда. - Ехидно хмыкает он, возвращаясь в кресло и все таки предлагая мадам Блэк занять кресло напротив. Уж не брезгует же она в своем собственном доме, не так ли?
Хотя, стоит на следующие каникулы пригласить кого-нибудь из магглорожденных и выдать за свою избранницу. Просто, чтобы увидеть лица родителей и брата, это должно быть незабываемо.
- К чему ваш вопрос? Хотите внуков еще до моего выпуска из школы? - О, притащить домой младенца и заявить, что это его ребенок - было бы еще веселее. Правда вот дитя потом куда-то надо будет деть, а сам Сириус не горел желанием вскоре обзаводиться отпрысками.

Сириус молчит. Долго, дольше, чем обычно в ответ на какое-либо решение, которое он не поддерживает. Весь весёлый настрой в миг испаряется и он хмурит брови, обдумывая сказанное. Пожалуй, ему всегда хотелось, чтобы все проблемы с семьей разрешились сами собой. К сожалению, так не бывает и обе стороны продолжают настаивать на своем. Ну что же, Блэки не отступают, не так ли, матушка? Парень задумчиво сцепляет пальцы в замок и щурится.
- А у меня в вопросе с кем провести остаток жизни есть право голоса? Или вы с отцом уже все решили, не удосужившись спросить хотя бы мои вкусы? Что если я решу, что не смогу остаток жизни провести с мисс Булдстроуд? – Бродяга щурится, облокотив подбородок на сцепленные в замок руки. Он наклоняется вперед, заглядывая в глаза матери. – А что если я уже с кем-нибудь обручился?
Глубокий вдох. Ни тени улыбки, хотя, тут парень, безусловно врет, ни о какой помолвке он не думал и в свою компанию «мародеры» девчонок принимать не собирались. Как минимум возникло бы слишком много неудобных вопросов. «Почему ты каждый месяц побитый, Сириус?» «Я не видела тебя вечером в гостиной факультета, Сириус.» «Почему я должна терпеть твоих друзей, Сириус?»
Девушку гриффиндорец в школе периодически видел, но, признаться, особо не обращал на нее внимания. Не больше, чем на всех остальных – так будет правильнее сказать. И дело не в том, что юная мисс Булдстроуд была не в его вкусе – Сириуса вообще мало интересовал противоположный пол. Попробуй тут, заведи отношения с девчонкой, если твоя матушка – спец по зельям с очень высокими требованиями ко всему окружению. Притащи он домой какую-нибудь хотя бы полукровную волшебницу – на следующий же день после визита она бы напрочь забыла кто такой Сириус Блэк и это в лучшем случае. В худшем…ну, с ядами у мадам тоже все должно быть на высшем уровне.
- Вы правда не понимаете? Или просто не хотите понять? – Признаться, сейчас уже опускаются руки, и пропадает всякое желание пытаться наладить отношения. Он ведь никогда не станет тем, кто на подобную новость отреагирует благодарным кивком и перестроит свои планы. Нет, Сириуса сейчас буквально сжигает желание сорваться на крик, покидать в стену вазы, будто кисейная барышня заявить «не хочу жениться» и побить стекла, устроив самую обычную истерику. Наверное этого сейчас ждет и мадам Блэк.
Вместо этого только холод и неприятное осознание того, что как он не лезь из кожи вон – она будет видеть в нем только не оправдавшиеся ожидания. А ведь он сейчас хотел бы похвастаться тем, что стал анимагом – в обход закона и реестра. Вот он незарегистрированный анимаг – ее сын. Огромный черный волкодав. Хотел бы чтобы в ответ его похвалили за успехи. Хотел бы даже попросить ее помочь с зельеварением. Но зачем? Зачем ему пытаться что-либо изменить, наладить, если мадам Блэк в серьез настроена принять сына только в том случае, если он будет вести себя так, как хочет она, что напрочь лишает его индивидуальности.
- Может, вам просто все равно? Почему вы тогда делаете вид, будто заботитесь о моем будущем? Объясните, мама, я не понимаю, что я еще должен сделать, чтобы вы обратили на меня внимание, чтобы донести до вас одну простую мысль. Я не вы. И вы не сможете сделать из меня свою копию.

С четырнадцати лет Сириус начал обращаться к матери на «вы» и все чаще за глаза называть ее не «мама» или «матушка», а «мадам Блэк». Пожалуй, с этого же времени он перестал понимать, где с ним говорит мать, а где несравненная мадам Блэк. И именно это его всегда злило. Неужели всегда между ними была эта пропасть?
Парень пристально смотрит в глаза женщины и пытается поймать взгляд матери, вместо холодной маски.
- И вы не думаете, что партнёрство будет плодотворным только если обе стороны в этом партнёрстве заинтересованы? Если обе стороны хоть немного друг другу подходят? – Бродяга говорит тихо, тоже не повышая голоса. Чуть сощурившись и склонив голову. - Или вы думаете, что настолько хорошо знаете меня и мисс Булдстроуд, чтобы решить, что из нас выйдет хороший тандем?
Почему каждый раз дома его ждет одно и то же? Если он настолько устал от вот таких вот ситуаций, тяжело представить как Она устала.
Пожалуй, он никогда и не пытался поставить себя на место мадам Блэк. Даже считал, что в этом нет необходимости – почему только он должен пытаться? Интересно, схожи ли их мысли сейчас?
Сириус вздыхает и качает головой, а затем резко поднимается и приближается к креслу, вглядываясь в глаза матери, облокачивается на подлокотники, не отводя взгляд.
- Хоть один раз, мама, постарайтесь меня услышать. Неужели я так много прошу? Послушать своего сына без оглядки на общественное мнение. – Медленно произносит Блэк, чеканя каждое слово. – Вы воспитали меня. Так что я сейчас должен сделать? Быть Блэком или послушной марионеткой?
Бродяга выдыхает, медленно, и даже не думает отстраняться. Как же надоела эта игра в этикет. Почему во всех семьях все…нормально и только он видит вместо матери мраморное изваяние, которое, скорее позволит миру расколоться надвое, чем снимет свою маску чистокровной мадам Блэк. Интересно, отцу с ней также тяжело?
- Вы убеждаете меня в том, что заботитесь о моем будущем, благополучии. Но если бы это было правдой…разве не должен разговор о помолвке начинаться здесь? Когда вы говорите мне чего ждете от этого брака и просите подумать о том, чтобы взять в жены мисс Булдстроуд. А уже после отправлять сову другой семье? Но у вас же даже мысли не возникло, что у меня могут быть свои мысли. Вы правда считаете, что давлением на меня у вас получится добиться желаемого эффекта? Что я, вернувшись в школу, не сделаю все, чтобы мисс Булдстроуд и ее родители возненавидели меня настолько, что сами разорвут помолвку? Вы всерьез думаете, что словосочетание «честь дома Блэк» меня в этом случае остановит?
Сириус злился и сильнее, чем хотелось бы, впивался подлокотники кресла. Неужели он так много просит – перестать давить и решать важные вопросы его жизни вместе с ним? Однако, говорить он старался спокойно и без угрозы. Конечно, он не посмеет ничего такого вытворить. А вот идея сорвать собственную помолвку кажется интересной. Может, не явиться на нее вовсе? Не вернуться из Хогвартсе на пасхальные каникулы?
«Простите, мадам Блэк, ваш сын сел в Хогвартс-экспресс. Как это вы не нашли его на вокзале? Куда он мог деться? Несовершеннолетний волшебник!»

Подумать только, его снова не слышат. И на что он надеялся? На то, что мадам Блэк признает свою неправоту? Что, наконец, отметит тот факт, что давлением на сына ничего не добьешься? За шестнадцать лет ничего не изменилось, так почему вдруг должно измениться сейчас?
- Юная, красивая, воспитанная, - передразнивает Сириус уже почти физически ощущая потребность что-то сломать. Графин с водой, видимо, приготовленный домовиком, отправляется в стену. – Вы хоть что-нибудь знаете о ней, кроме того, что говорили ее родители? Уверен, вы тоже не сказали им всю правду обо мне. Хотя один только тот факт, что этот разговор состоялся в подобном ключе лучшее подтверждение, что вы ничего обо мне не знаете. Догадываюсь, какую невесту вы мне подобрали.
Матушка не облелена вкусом, это факт. Однако, если в плане физической красоты все решает только привычка, то терпеть юную копию мадам Блэк он точно не хотел. А что-то подсказывало, что выбор пал именно на такую мисс.
Он отстраняется, едва ли не рыча от гнева. Одно движение волшебной палочки и графин, снова собравшись из осколков, занял прежнее место.
И самое мерзкое, что у тех же Поттеров таких проблем не возникает.
А значит утверждение, что так у всех и это просто первенец Блэков хочет быть особенным, в корне неверно. Матушка, видно, хочет, чтобы он так думал ведь возможно тогда он станет…послушнее? От одной этой мысли руки снова зачесались от желания что-нибудь сломать.
- Мне не одиннадцать, мама, а вы не школьную форму мне подбираете, чтобы прийти и сказать «ты наденешь это». – Медленно произносит он, стараясь, чтобы его голос звучал достаточно твердо. – И, нравится вам это или нет, вы не будете принимать решения, касающиеся моей жизни без моего участия. Я согласен выслушать ваши рекомендации и советы. И надеюсь, чтобы не оказаться в ситуации, когда честь Дома зависит от ненадёжного первенца, который, ко всему прочему, может быть заинтересован в срыве мероприятия, впредь вы будете как минимум спрашивать моего мнения.
В чем-то мама, конечно, права. Сам он понятия не имеет на ком хотел бы жениться. Да и если честно - не хотел бы жениться вообще, кто вообще в шестнадцать выбирает себе будущую супругу?
Сириус отворачивается к окну и хмурится. Неужели он так много просит? Просто не решать настолько серьёзные вопросы за его спиной. Неужели тау сложно начать не с «ты женишься на дочери Булдстроудов», а с «что ты думаешь о дочери Булдстроудов»? Неужели за столько лет мама не заметила насколько остро ее сын реагирует на попытки диктовать свои правила? Особенно, в сознательном возрасте? Почему из всех друзей Сириуса такие проблемы с родителями только у него?
- Я согласен пообщаться с мисс Булдстроуди ее семьей на пасхальных каникулах. – Тихо отзывается Блэк и сам не верит, что говорит. – Но о помолвке речи идти не может, пока я не познакомлюсь с ней.
В конце концов, не потащат же его силой под венец? Да и с помолвки можно будет сбежать, обратившись в пса. Кроме Джеймса, Ремуса и Питера все равно никто не знает, что Блэк стал анимагом, а они не выдадут. Потом останется только переждать полгода, пока страсти не утихнут и вернуться домой. Повторить, пока матушка не закроет тебя в клетке или не передумает женить без твоего ведома. План-то вроде прост.

Сириус недовольно скрипит зубами - он же уже согласится - чего матушке еще угодно. Он молча смотрит в глаза матери, выслушивая все "не смей так со мной разговаривать", "твой характер все хуже". Ну конечно, с каждым годом его характер хуже. А вот мать прямо-таки ангел во плоти. И, стоит ей еще раз подчеркнуть неминуемость будущей помолвки, Блэк морщится, словно бы кто-то провел лезвием по стеклу прямо над ухом.
- Можно я сам буду решать с кем мне дружить? Я же сказал, что согласен на смотрины. Но ни о какой свадьбе не может быть и речи, пока я, мама, не решу, что мы с мисс Булдстроуд действительно подружимся. Я слишком много прошу? Узнать свою невесту и пообщаться с ней до свадьбы. Пообщаться, мама, узнать друг друга, а не познакомиться под родительским надзором, где шаг в сторону будет наказан клеймом позора. - Почти шипит он, думая, не разбить ли графин еще раз. Но, о, слава Мерлину, их, наконец, прерывают. Стук в окно и домовик.
Несколько мгновений, чтобы успокоиться и опуститься в кресло напротив мадам Блэк. Без сюрпризов, матушка? Самые большие сюрпризы, неизменно, дело ваших рук. Не так он представлял себе рождественские каникулы. И уж точно не хотел провести их в спорах о том, что по его мнению обсуждаться не должно. Уж если даже Блэк не имеет права голоса в таком вопросе, каково той же мисс Булдстроуд?
Он бы сейчас с удовольствием сидел с теми же Поттерами, обсуждая рождественские хлопоты. Или в последний день перед праздником носился бы с Джеймсом по магазинам, пытаясь сообразить что бы такого подарить миссис Поттер. Оба бы пришли к выводу, что ничего хоть сколько-нибудь заслуживающего ее внимания в магазинах нет и принялись бы мастерить что-нибудь сами. Уж что-что, а выдумывать мародеры умели.
Движением палочки кубок наполняется водой и подлетает к Бродяге. Нужно успокоиться. И это - еще одно лишнее мгновение без споров. Во всяком случае, он так думает, пока мадам не открывает первое письмо и словно бы случайно путает промежуточные оценки сыновей. Ох, ну конечно, ведь так легко перепутать промежуточную успеваемость четвертого курса и предварительные результаты СОВ.
Сириус едва не закатывает глаза. Иногда ему кажется, что матушка, зачастую, специально его провоцирует - не сломается ли? Но к сравнению с младшим Бродяга уже почти привык. Даже перестал картинно закатывать глаза на каждые "ах, это Регулус".
- Мне не понадобится зельеварение. - Фыркает он. - Интересно, с чего бы у меня такая нелюбовь к этому предмету. Будто и не ваш сын вовсе, не так ли, матушка? Куда уж мне до Регулуса.
Теперь уже он говорит совершенно спокойно, словно бы его ничуть не трогает сравнение с братом, словно это не он каких то несколько минут назад разбил графин с водой от злости.
- Матушка... - Он тяжело вздыхает и, облокотившись на тыльную сторону руки подбородком смотрит на мадам Блэк не отрываясь и практически не моргая. Что, второй раунд? О чем на этот раз ей хочется поспорить?

Ах, вот оно что. Значит, письмо направлено не Макгонагал. Или, как минимум, письма от преподавателей приложены. Остается только догадываться, как его расхваливала профессор маггловедения, и какие синонимы подобрал Слагхорн. Хотя, уж ему то следовало бы следить за словами. Кто знает, как мадам Блэк может воспринять оскорбление своего бездарного первенца.
Сириус ехидно усмехается, видя какой эффект произвели промежуточные оценки. Что же, значит, он старался не зря. Конечно, за второе полугодие он успеет подтянуть и сдать зельеварение — негоже все таки пролететь с экзаменом. Но вот сейчас реакция матушки бесценна. Парень напускает на себя совершенно невозмутимый вид и пожимает плечами.
— С ума сойти, флобер-червь? Прям так и написал? Профессор Слагхорн любит все, что хоть немного напоминает его слизней. Наверное именно поэтому он так хотел бы увидеть меня на занятиях, а не на пересдачах. — Хмыкает Сириус, глядя в глаза мадам Блэк без капли раскаяния. — А я то думал вы порадуетесь, что я так далеко продвинулся в столь чуждом предмете — маггловедении!
Конечно, чтобы завалить зельеварение пришлось намеренно портить рецепты из учебника, в какой-то момент он даже заволновался, что фантазии может не хватить. В процессе обучения за полгода на одном только зельеварении было расплавлено три котла и использован почти годовой запас ингредиентов. После праздников Сириус собирался как следует налечь на учебники, может даже попросить Эванс помочь. А вот маггловедение Бродяга исправно списывал полгода и в срок сдавал домашнее задание.
— Думаю, я прекрасно проживу без зельеварения, подумаешь, не смогу устроиться в Министерство. Какой кошмар! Как хорошо, что у меня есть так любящая семья, которая поможет устроить мне дальнейшую жизнь! Свадьба с мисс Булдстроуд это ведь такой важный шаг! Зачем не еще о чем-то подумать перед экзаменами, мама? — Фыркает Блэк, едва не посмеиваясь над бурей эмоций, которую вызвала его маленькая шалость. Приятно знать, что он таки старался не зря, переписывая и заучивая эту чушь про магглов и настойчиво портя котлы и столы в кабинете зельеварения.
Джеймс и Ремус, кстати, говорили другу, что ничем хорошим его затея не кончится. В лучшем случае мать будет просто в бешенстве, в худшем — договорится о дополнительных занятиях с профессором. Кто же сможет отказать мадам Блэк в просьбе? Вот только что-то подсказывало, что отправить отпрыска к профессору гордость не позволит матушке, особенно с ее талантом к зельеварению, и откровенным вызовом, который бросил сын своим поведением.
— Может там что-то сказано и о моих заслугах в транфигурации и истории магии? Хотя, вы, видно, обратили внимание только на зельеварение и маггловедение. — Сириус отводит взгляд и словно бы скучающе пожимает плечами. — Извините, матушка, меня не привлекает потрошение вышеуказанных флобер-червей и серо-бурые зелья. Полагаю, проще будет заплатить хорошему зельевару, чем самостоятельно варить какое-нибудь простенькое зелье месяц настаивая основные ингредиенты.