Первого сентября в этом году Джеймс ждал даже больше, чем собственного дня рождения. Хотя ему и подарили на одиннадцатилетие метлу. У него была теперь своя метла, настоящая, такая же точно, как у самого его любимого игрока в квиддич, Пола Саксона. Джеймс обожал квиддич. Он мечтал вырасти и играть профессионально. Первый шаг уже сделан - родители подарили самую последнюю модель мётлы! Жаль пришлось оставить ее дома до поры, до времени.
Так или иначе, даже скорое расставание с метлой не сильно печалило. Ведь сегодня он наконец-то едет в Хогвартс! Конечно, он, как и папа, поступит на Гриффиндор, ведь все знают, что это самый лучший факультет в мире!
- Джеймс, милый, спускайся завтракать! Ты же не хочешь опоздать на поезд? - раздался громкий голос мамы, наверняка усиленный специальным заклинанием.
- Уже иду, ма! - крикнул в ответ мальчик и в последний раз провёл специальной губкой по древку метлы. С тех пор, как ее подарили ему, метла «жила» в его спальне, он едва ли не спал с ней в обнимку. По крайней мере, каждое его утро начиналось с традиционной чистки любимицы. Убрав щётку в чемоданчик, Поттер любовно осмотрел свою метлу и спрыгнул с кровати. Он все ещё был в пижаме, но такие мелочи его не волновали. Позавтракает, потом приведёт себя в порядок. Живот бодро булькнул, подтверждая его намерения, так что будущий гриффиндорец аккуратно положил метлу на незаправленную постель и вприпрыжку побежал по лестнице вниз.
- Джеймс, опять ты в пижаме, - мягко укорил папа, откладывая «Ежедневный пророк» на край стола. Поттеры лояльно относились к внешнему виду, но семейные приемы пищи были нерушимой традицией. Они общались между собой, не отвлекаясь на чтение, например.
- Папа, ты же будешь ухаживать за моей метлой? - обеспокоенно спросил мальчик, кажется, не слыша вовсе слов отца. Он подтянул к себе тарелку с оладьями и принялся перекладывать себе один за другим. Юный наследник обожал сытно поесть.
- Не волнуйся, Джеймс, - терпеливо произнёс Флимонт, будто бы не в сотый раз. - Я буду чистить ее дважды в неделю, полировать и непременно выставлять на воздух «подышать».
.- Не переживай, милый, папа справится, - мягко добавила мама, видя, что сын смотрит на отца с некоторым сомнением. Она положила руку на плечо Джеймса и чуть сжала его. - А теперь ешь, если не хочешь опоздать.
- Это несправедливо, что первокурсникам нельзя иметь метлы, - пробурчал мальчик в стотысячный, должно быть, раз, щедро поливая оладьи кленовым сиропом.
Поттеры прибыли на вокзал за пятнадцать минут до отправления поезда. Вокруг сновали студенты. Кто-то даже уже переоделся в мантии, но таких было мало. Джеймс вытягивал шею и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Столько всего вокруг. Он несколько нервно поправил очки на переносице. Мимо прошла старшекурсница, что-то говорящая подруге, навстречу им пролетела сова, где-то заплакал ребёнок - должно быть кого-то из студентов провожали с младшим братом или сестрой. То тут, то там слышались радостные вскрики, смех, подростки обнимались после летних каникул. Джеймсу не терпелось уже с головой нырнуть в эту атмосферу. Он даже притопнул ногой от волнения.
- ...Джеймс, ты меня слушаешь вообще? - прорвался в его сознание голос отца.
- А? - мальчик поднял на него несколько осоловевший взгляд, отчего мистер Поттер вздохнул и беспомощно посмотрел на жену. Но Юфимия лишь рассмеялась:
- Бесполезно, Флимонт, ты же видишь. Не забудь прислать нам сову после распределения, дорогой.
Сейчас Джеймс был готов пообещать слать письма хоть каждый час, лишь бы ощутить себя уже студентом Хогвартса. Так что он быстро распрощался с родителями, поцеловал мать, пожал отцу руку и торопливо - насколько позволял тяжеленный чемодан - заспешил к поезду.
Ему пришлось пройти несколько вагонов в поисках свободного купе. Везде были дружеские компании, старшекурсников, которые взирали на новичка с некоторым снисхождением. В четвёртом по счету вагоне Поттеру улыбнулась удача - в купе сидел лишь один темноволосый мальчишка. По виду - его ровесник.
- Привет. Здесь свободно? - поинтересовался Джеймс, засунув голову в проем двери. Получив разрешение, он протиснулся внутрь уже весь, да ещё и в компании своего чемодана. Затащив его наверх, он плюхнулся на сидение напротив мальчишки и, выдохнув, поправил очки. - Меня зовут Джеймс Поттер, - представился он. - А ты тоже первокурсник, да? Уже знаешь, на какой факультет попадёшь? Я вот на Гриффиндор, - не без гордости заявил он. - А ты квиддич любишь? А за какую команду ты болеешь?
Джеймс никогда не стеснялся незнакомых, так что завязать разговор со случайным попутчиком для него было раз плюнуть. Вот он и тараторил что-то, толком не давая вставить слово. Мама часто говорила, что это больше похоже на монолог, чем на диалог, но Поттер-младший лишь пожимал плечами. Его же слушают? Слушают. Так в чем проблема?

Почти все лето Люпин носом в учебниках. Кое-какие - “История магии”, “Теория магии”, “Пособие по трансфигурации для начинающих” у него уже были, он успел даже начать учиться по ним с отцом, остальные куплены после визита Дамблдора. У Ремуса новенький котел, комплект флаконов, весы и телескоп (в него смотреть страшно), которые он почти каждый день перекладывает с места на место. В книгах Ремус даже ночами - накрывшись одеялом, освещая страницы палочкой, временами он даже почти забывает о терзавшем его даже не самыми светлыми ночами холодном лунном свете. В эти часы он мыслями переносится в Хогвартс, как будто готовясь к предстоящим урокам он становится к ним ближе. К ним и всему остальному. Наверное, в Хогвартсе огромная библиотека - Ремусу она представляется бесконечными полками книг, уходящими далеко в потолок. Но самое волнующее то, что там много других детей и, возможно, ему не придется наблюдать за ними в окно. Может быть, у него даже будут друзья. Обязательно должны быть, ведь он никому не проболтается, он уже не маленький…
Предстоящее кажется невероятным приключением, таким, даже сама возможность которого освещает томящее ожиданием настоящее и кажущееся серым тревожное прошлое, и все же, кажется, Люпин не до конца осознает, что оно реально, пока не оказывается с мамой и папой на платформе 9 ¾. Гул голосов - детских и взрослых, хлопанье крыльев, шипение поезда, запахи дыма, чьих-то сладких духов, пряной выпечки, продающейся здесь же, поблизости и чего-то еще, кружит голову, даже пугает, так, что Люпин невольно сжимает покрепче тележку с чемоданами. Мамина рука мягко ложится на плечо.
- Все будет хорошо, милый. Обязательно напиши, когда приедешь.
Кудрявый мальчишка неподалеку морщит веснушчатый нос, выворачиваясь из родительских объятий - ему явно стыдно. Ремус задумывается почему.
- Не забудь: пятого числа, - говорит отец. - Профессор Дамблдор все знает, но…
- Я знаю, пап, - поспешно перебивает Ремус, краснея. - Все будет нормально. Я уже взрослый.
Как будто он может забыть. Как будто даже за ночь до полнолуния он способен уснуть - чувствует, как это подступает, будто волнами. Будто в любой момент хлынет за край и все пропало.
- Что бы ни случилось, мы любим тебя, - звучит свисток и мама обнимает его. Ремус пытается было вырваться, как тот кудрявый мальчишка, но от нее пахнет домом и теплом, он вдруг понимает, что еще долго не увидит ее, потому обнимает крепко, вцепившись пальцами в пальто, выдавая волнение, обнимает папу и на негнущихся ногах заходит в вагон. Оглядывается напоследок со ступеней - они машут ему. Как только родители скрываются из вида, становится немного легче. В первом купе нет мест - шумные старшекурсники, во втором тоже. В третье Люпин заглянуть не успевает - кто-то с силой задевает его плечом.
- Смотри куда идешь, маменькин сынок, -  тот самый кудрявый уже в компании двоих друзей. Люпин будто столбенеет, не зная что ответить. Что вообще принято делать, когда тебя вот так на ровном месте обижают? В добавок ко всему, еще и толкают, спина встречается с закрытыми дверями купе. - Что с лицом, поцеловался с граблями? Не слушался мамочку?
Все трое ржут так, что из ближайших купе показываются любопытные лица.
- Ага, твою, - Ремус отвечает тихо и сразу же краснеет. Откуда это взялось? Просто сорвалось с языка и все. Кто-то справа прыснул со смеху.
[icon]https://i.imgur.com/xd8ml0f.png[/icon]

Оставшуюся часть пути они проделали уже втроем. Ремус оказался своим парнем, и хотя вел себя потише самого Джеймса и Сириуса, все же активно участовал  разговоре, смеялся их шуткам и поедал сладости. Когда машинист по громкой связи объявил, что они уже подъезжают, первокурсники быстро переоделись в мантии и одни из первых были готовы к выходу. Им не терпелось поскорее уже попасть  Хогвартс, о котором столько и разговоров. И вот огромный человек, величиной, наверное, с дом, как показалось одиннадцатилетнему Поттеру, ведет их к лодкам. Мальчишки, как и прочие, открыли рот, увидев замок, но вскоре двое из них опустили носы к водной глади.
- Папа рассказывал, что тут живет гигантский кальмар. Вот бы на нем поплавать, да? - должно быть, Сириус, похоже, тоже слышал байки об озерном жителе, а потому мальчишки представляли собой контраст с прочими будущими сокурсниками, явно не интересуясь красотами замка. Ну посмотрели, ну красиво. Дальше что? Им еще семь лет глазеть на эти башни, успеют налюбоваться. Кальмар куда интереснее.
Впрочем, если в озере и жил кто-то, сегодня он был явно не настроен на общение, так что Джеймс, вздохнув, откинулся на сидении, потирая свой живот.
- Есть хочу. Когда там нас уже покормят? - тоскливо произнес он, глядя на водную гладь уже чисто с гастрономическим интересом. Раз озеро, значит, там есть рыба, логично? Поттер вполне уважал жареную рыбу. И запеченную. И уха тоже ничего.
На входе в замок их встретила сухопарая суровая леди, представившаяся… как-то - имя мгновенно вылетело у Джеймса из головы, ведь за ее спиной он увидел самое настоящее привидение! Так что речь профессора пролетела мимо его внимания, он лишь постарался незаметно толкнуть Сириуса, чтобы обратить его внимание на экую невидаль. Разумеется, он знал про призраков. Но вживую их не видел. Или “вживую” - не совсем подходящее слово?..
Первокурсников ненадолго оставили в каком-то тесном помещении. Дети замолкли, вслушиваясь в тишину, и в этой тишине урчание живота Поттера звучало оглушительно. Вздохнув, он пожаловался Сириусу и Ремусу:
- Жареного гиппогрифа съесть готов, - сладости сладостями, но, не считая их, Джеймс не ел с самого утра, а это очень много для растущего организма, верно ведь? Впрочем, низменные потребности будущего гриффиндорца явно не волновали остальных - какие-то девчонки фыркнули презрительно. Подумаешь. Чего вообще переживать насчет распределения? Джеймс вот не переживал. И гиппогрифу ясно, что он будет учиться в Гриффиндоре.
Наконец, их отвели в Большой зал, и пока остальные любовались красотами, Поттер косился на пустые столы.
- А где еда? - шепотом спросил он у новых друзей, но был вынужден замолчать, так как слово взяла… шляпа с ртом? Забавно. Поттер молчал стоические две минуты, пока шляпа пела песенку про факультеты, но затем нетерпеливо начал переминаться с ноги на ногу. Быстрее бы уже распределиться и поесть.
- Блэк, Сириус, - услышал он, и Сириус уверенно направился к табурету с шляпой.
- Чегоооо? - протянул Джеймс. - Она сказала “Блэк”? - шёпотом переспросил он у Ремуса, но тут шляпа вынесла свой вердикт. -Чегооооооо? - снова возмутился мальчик, косясь на нового знакомого не столь дружелюбно, как в начале их знакомства. Еще не хватало, чтобы Блэк учился на его факультете! Чего ему у своих змей-то не сиделось?
Поттер еле дотерпел до собственного распределения. И почему буква П так далеко в английском алфавите? Он лишь краем сознания отметил, что Ремуса тоже отправили на Гриффиндор, а их знакомого кудрявого мальчишку из поезда - на Хаффлпафф. И наконец:
- Поттер, Джеймс! - мальчик рванул вперед, чуть не сбив стоявшую перед ним пухленькую девочку с двумя светлыми косичками. - Спокойнее, мистер Поттер!
Джеймс сел на табурет, и та самая леди подняла над его головой шляпу. Та едва коснулась макушки, тут же закричав:
- Гриффиндор!
Радостно вскрикнув, Поттер понесся было к апплодирующему ему столу, но вспомнил про шляпу, и вернулся к леди, строго поджавшей губы. Широко улыбнувшись ей, он протянул ей шляпу и теперь уже уверенно понесся к своему столу. Плюхнувшись напротив Сириуса, он принялся злобно на него смотреть. Долго так смотрел, затем все же разродился комментарием.
- Значит, Блэк, а? И чем Слизерин плох? Самое то для темных магов вроде тебя. Как ты на Гриффиндор попал, заколдовал шляпу что ли?

Ремус спрятал смешок, когда Джеймс чуть не убежал к столу вместе с Шляпой, и  пожал плечами, на всякий случай изображая удивление, на деле удивляясь больше его возмущению, чем выбору Шляпы. Ну Блэк и Блэк. Конечно, он слышал эту фамилию раньше, это вроде какой-то древний род. Чистокровные. В их доме это всегда звучало слегка зловеще, но Ремус не придавал этому значения. Больше ему вроде как и нечего сказать, кроме разве что того, что Сириус кажется неплохим парнем. И вообще он рад, что они все трое оказались на Гриффиндоре, они неплохо провели время в поезде. По правде это было едва ли не лучшее, что с Ремусом случалось, за всю сознательную жизнь. Но для Джеймса это, похоже, серьезная проблема.
- Думаю, что Шляпа вряд ли ошиблась, - предполагает Люпин, и, чуть задумавшись, продолжает практически словами отца, доработав их немного своими собственными размышлениями. - Нельзя судить человека только по фамилии, тут важны его собственные поступки.
В оригинале было “неважно, что ты оборотень, важно, какой ты человек”. Похоже, быть Блэком на Гриффиндоре это что-то вроде как быть оборотнем. То есть всем ты нравишься, пока они не узнают, что ты Блэк, и тогда уж все хорошее, что было, будто перечеркивается. Конечно, так бурно отреагировал только Джеймс, но многие другие за столом тоже смотрят на Сириуса как-то чересчур внимательно, или Ремусу так только кажется? Ему вдруг необходимо вступиться за Блэка, так, будто окажись однажды на его месте он, Люпин, сам, за него тоже вступятся. По крайней мере, в поезде они так сделали не задумываясь. Оба. И ни с кем из них Ремусу не хочется ссор. Или не хочется ссор в принципе - эйфория от зачисления на Гриффиндор все еще не прошла и меньше всего он хочет выбирать между теми, кого он почти успел назвать друзьями.
- До сих пор вы отлично ладили, а?
Тем временем, распределение закончилось и на столах успело появиться так много еды, что почти все первокурсники невольно издают восхищенное “вау!”. А у Люпина есть все основания полагать, что из-за еды Поттер подобреет и все забудется. У самого Ремуса засосало под ложечкой от запаха запеченной телятины - возможно, он тоже был голоден все это время, просто не успевал обратить на это внимание.
[icon]https://i.imgur.com/xd8ml0f.png[/icon]

Блэк, наконец, соизволил снять маску напыщенного аристократа. Наверное, впервые Джеймс видел его таким злым. В кой-то веки. А то уж он думал, всем слизеринцам в младенчестве отключают эмоции, иначе с чего они такие отмороженные?
В ответ на угрозы Сириуса Поттер лишь фыркает, чувствуя какой-то азарт. Наконец-то, его враг перестал делать вид, что он мебель, может, теперь его перестанут называть психом?
- Отлично! - воинственно произнёс мальчик, поправляя очки на переносице. Это относилось к Ремусу. - До встречи. Если ты, конечно, не струсишь, ведь только гриффиндорцы храбрые, - это уже Блэку. Джеймс усмехнулся, таким образом, неосознанно копируя мимику неприятеля, и, развернувшись на каблуках ботинок, ушёл в спальню.
Вообще они все трое жили в одной комнате, но, несмотря на это, умудрились добираться до встречи по одному. Задремавший Поттер подскочил вдруг резко в кровати, на часах было без пятнадцати двенадцать, постели Ремуса, Сириуса и Питера были плотно занавешены балдахинами, но на месте другие мальчики или нет, он не брался утверждать. Схватив с прикроватной тумбочки очки и волшебную палочку, Джеймс дернул и свой балдахин тоже и поспешил к оранжереям.
Всю дорогу до главных ворот он думал о мантии-невидимке отца. Сейчас бы мог идти себе спокойненько, а так приходилось красться в тени, дёргаясь от каждого шороха.
В коридорах замка гуляли сквозняки, так что вышедший в тёплой куртке мальчик ощущал себя вполне комфортно. Зато от одних воспоминаниях о подземельях, где проводились уроки зельеварения, бросало в дрожь. Хорошо, что наступила весна, днём уже было довольно тепло, но вот ночью подмораживало. А зимой стены покрывались льдом, и изо рта прямо пар вырывался. Быть может, Блэк поэтому захотел в Гриффиндор? В львиной гостиной хотя бы было тепло. Повеселившись с этих своих мыслей, Поттер толкнул тяжёлую дверь.
На улице уже было свободнее, можно было не бояться завхоза, и он поспешил к месту встречи, на ходу нахлобучивая шапку, связанную мамой.
У оранжереи он нашёл Ремуса - тот ждал к высокого дуба. Оглядевшись по сторонам и не заметив Сириуса, Джеймс приблизился к приятелю.
- Эй, Рем, привет. А где Блэк? Неужто струсил? - усмехнувшись, он достал из карманов перчатки и натянул их на руки. Во время дуэли, конечно, перчатки будут мешать. Если эта дуэль вообще состоится. Но он подождёт. Пришло время разобраться уже с Блэком.
Хотелось поделиться придуманной шуткой про Сириуса, но Люпину не нравилась их вражда, так что Поттер сомневался, что он оценит. Вот он и помалкивал, глазея по сторонам, бросая взгляд то на оранжереи, чтобы оценить количество свободного для дуэли места, то на серп луны, служивший неплохим освещением. Повезло, что ночь лунная.
Адреналин в крови требовал выхода, спать не хотелось вообще, говорить с Ремусом ни о чем - тоже. Вот мальчик и ходил туда-сюда, чтобы хоть как-то сбрасывать энергию.

От сидения на корточках немного затекли ноги; встав, Люпин ежится - оказывается он успел и озябнуть. На улице им не грозит попасться завхозу, но все же быть замеченными из окон замка тоже не улыбается. Теплицы удачно прикрывают их, но Ремус решил перестраховаться и устроился под деревом, надеясь, что в темноте для невнимательных глаз просто сольется с его стволом.
- Привет, Джеймс. Может быть, из-за Филча задержался, - улыбается немного нервно. Чем бы это предприятие ни закончилось, они точно будут наказаны. Скрыть дуэль во дворе школы, наверное, могло бы только чудо, на которое Люпин неистово надеется. Он еще ни разу не бывал наказан. Перспектива драить кубки или что еще там придумают для них, его конечно удручает, но это не самое худшее. Худшее в том, что Дамблдор, наверное, пожалеет, что принял его на обучение, дал ему шанс. А что если его выгонят? Что скажет папа? Ремус, до сих пор с непривычки немного скучавший по дому, впервые думает о нем как о тюрьме. Ведь если его выгонят из школы, придется вернуться к старой жизни и отказаться от всех надежд. Наверное, до конца своих дней сидеть взаперти. От этих мыслей даже дышать становится тяжело.
Но к счастью или нет, Люпин далеко не так разумен, как кажется. Или каким хотел бы себя считать. Если придется рискнуть ради того, чтобы помирить друзей, он рискнет. К тому же, это дело чести. А если уж говорить совсем откровенно, его до сих пор чертовски греет тот факт, что оба выбрали секундантом его.
С появлением Блэка обстановка снова накаляется и Ремус дает им время для словесной перепалки. Вероятно, это нормально для дуэли, ведь из теплых чувств их не устраивают.
- Любая нормальная дуэль. Иначе это просто драка, - поправляет Люпин негромко, так, что увлеченные друг другом друзья его наверное и не услышали, затем говорит уже громче, немного рисуясь и обращая внимание на себя. - Напомню правила. Никакого маггловского мордобоя, обезоруженный или упавший считается побежденным. Никаких темных искусств. Э-э, кажется все. Можете расходиться.
«И да поможет нам Мерлин».
Впрочем, Люпин не слишком переживает, вряд ли кто-то из них умеет хоть что-то, способное всерьез навредить. Палочку он все же достает - на всякий случай.
[icon]https://i.imgur.com/xd8ml0f.png[/icon]

Едва Ремус заканчивает отсчет, начинается бой. Оба продолжают хорохориться, но, кажется, впервые они заняты чем-то еще, помимо этого, и поначалу Люпин переживает только об одном - лишь бы сработало.  Лишь бы он оказался прав. Возможно, это последний шанс все наладить, и упускать его почему-то страшно. Он следит за друзьями внимательно, держа палочку наготове, готовый вмешаться в любой момент. Зачем - сам пока не знает. Едва ли придется спасать чью-то жизнь, но все же…
Но все же - приходится. Все происходит быстро. Сначала Сириус подставляется под удар, якобы бахвалясь - Люпин не верит, но все же медлит, сомневается. Блэк казался не таким идиотом, чтобы вот так просто проиграть, неужели он что-то задумал. А в следующий момент в него летят сразу два заклинания и сбивают с ног. Что-то пошло не так. Совсем не так. Блэк не встает, не шевелится. Так не должно было быть. Джеймс звучно шмыгает носом, как бы давая подсказку к случившемуся, и все же это не решает проблемы. Кажется, время замирает, пока Люпин борется с душазей паникой и пытается принять решение. Он же секундант, он в ответе за них обоих. Он в ответе за то, что эта дуэль вообще случилась, откровенно говоря. Он мог отказаться, мог прямо сказать, что они просто идиоты, мог им помешать, но не сделал это, потому что решил, что так будет лучше. Он ошибся.
Когда Поттер подходит и поднимает палочку, настороженный до предела Ремус реагирует быстрее, чем думает.
- Флиппендо! - нет, мысль, что Поттер хочет добить противника ему в голову даже не пришла. Но вот тот факт, что добить он вполне способен, причем непреднамеренно, стал вдруг ясен как день. И вот Поттер уже летит в сторону, пожалуй даже с большей силой, чем испуганный Люпин ожидал. Летит прямо в стекло теплицы - оказывается, в бою они успели переместиться ближе к ней. Треск и звон стекла оглушителен, кажется, он способен разбудить весь Хогвартс. Но Люпин об этом больше не думает. Ни об этом, ни об отчислении. Он просто не знает к кому из них бежать и что делать. Поттер исчез в зияющей темнотой кривой дыре в стене теплицы, от которой, кажется, все еще расходятся в разные стороны трещины, Блэк так и лежит на земле.
- Джеймс? - голос дрожит, изо рта вырывается пар. Кажется, Поттер отвечает невнятным стоном и звоном стекла. Люпин подбегает к Блэку и пытается нащупать пульс у него на шее. Кажется, живой.
- Вингардиум левиоса, - не выходит, руки дрожат. Выдохнуть. Еще раз. - Вингардиум левиоса!
Блэк мягко поднимается в воздух и Ремус тянет его за собой в сторону теплицы. Осторожно влезает в дыру в стекле. С Поттером дела похуже - во всяком случае, на первый взгляд. Весь в порезах и крови, лежит на спине среди осколков стекла, черепков от горшков, павших жертвами дуэли растений и земли.
- Фините Инкантатем, - хотя бы сопли перестанут идти. Применять то же заклинание к Блэку Ремус опасается. Неизвестно что с ним, сделать еще хуже - страшно.
- Джеймс, сможешь идти? - в момент, когда Люпин подает другу руку, в теплицу вбегает профессор Спраут в халате и ночном колпаке. Примерно в этот же момент отплевывается от земли и начинает хныкать оказавшийся на полу корень мандрагоры.
- Мерлин, закройте уши! - профессор, будто взволнованная наседка, бросается к переходящей на истошный вопль мандрагоре, чтобы поместить ее в землю. К счастью, Люпин уже не слышит что говорит только что подоспевший, схватившийся за голову Филч.
[icon]https://i.imgur.com/xd8ml0f.png[/icon]

Джеймса вдруг что-то дёргает, и он летит в сторону теплиц. Каким-то чудом успевает среагировать - накрывает голову руками, теряя при этом свою волшебную палочку. А потом влетает внутрь вместе с кучей осколков. Почему-то боли нет - он думает только об этом, пока лежит на полу и смотрит на свисающую над ним ветку какого-то непонятного растения. Та, словно бы заинтересовавшись гостем, подтянулась поближе. Мальчик хотел повернуть голову, но не смог. Почему-то мозг даёт импульс телу, а то словно бы не слышит. Зато вдруг приходит боль - сразу и по всему телу, и Поттер стонет. Кажется, его зовёт Ремус, но за собственными стонами он не слышит точно. Может, это голос Люпина, а может, и он сам. Очень больно. Наверное, что-то сломал. А может, что-то и не одно. Так больно не было даже в семь, когда он упал с метлы и сломал ногу, два ребра и вывихнул плечо. Или он просто не помнит. На самом деле, о том моменте у него сохранился лишь запах какао, который варила мама, и мамины слезы.
Кажется, Джеймс ненадолго впадает в забытье. Вот он смотрит на это глупое растение, потом прикрывает на секунду глаза, и вместо растения уже видит лицо Ремуса. Он что-то говорит, но слова раздаются как из какого-то сосуда - глухо и с эхом. А лицо друга расплывчато, будто забыли добавить резкости.
- Ремус, я по ходу сломал очки, - с совершенно дебильной улыбкой сообщает мальчик. И отключается, прячась от боли в спасительной темноте.

В себя Поттер приходит уже в больничном крыле. На кровати по правую руку от него полусидит Ремус - то ли только проснулся, то ли читал - из-за отсутствия очков Джеймс видит все размыто. Слева лежит Блэк, вроде бы спит. Мальчик вздыхает и вслепую пытается нащупать очки на прикроватной тумбочке. От резкого движения ребра отдаются болью, и Поттер шипит. Тут же появляются МакГонагалл с Помфри - будто бы среагировав на звук. Гриффиндорец поспешно водружает очки на переносицу, бросая быстрый взгляд на Люпина. Жаль, не успел перекинуться хоть словом. Интересно, как Блэк. Острое чувство вины кольнуло в бок в компанию к ноющим рёбрам.
- Поттер, ничего не хотите мне рассказать? - Джеймс снова бросил взгляд на сокурсника - наверняка с ним уже был похожий разговор, пока он спал? А затем уставился на своего декана кристально-невинными глазами.
- Сегодня такой прекрасный день, мадам, и вы великолепно выглядите! - заверил он МакГонагалл. Хотел было подобострастно прижать руки к сердцу, но почувствовал новый приступ боли в груди. Медсестра цокнула языком и поспешила к склянкам с зельями.
- Не испытывайте моё терпение, Поттер, - хмуро проговорила профессор. - Вам прекрасно известно, что ученикам запрещено после отбоя находиться вне спален. Об ущербе школьной собственности я и молчу. Разрушили оранжерею, сломали несколько ценнейших растений профессора Спраут!
- Понимаете, профессор… - начал Джеймс, когда поток обвинений в их адрес иссяк. - Старшекурсники рассказывали, что в этой теплице растут более крутые растения, чем те, что показывают первакам. Ну я и захотел их посмотреть. А Сириус и Ремус хотели меня остановить, ну и вот… - он развёл руками.
- Выпейте это, мистер Поттер, - всучила ему в руки склянку с зельем мадам Помфри. Выбора не было, поэтому мальчик покорно все проглотил и тут же закашлялся. Ощущение, будто он проглотил что-то склизкое и мерзкое: слизняка там или лягушку.
- Фуууу, гадость!
- Тогда почему мистер Блэк проклят заклятием? Я слышала, что вы вызвали его на дуэль, - продолжила свой допрос МакГонагалл.
- Дуэль? Нееееет, вы что! Я не нарушаю правил! - встретив скептический взгляд декана поверх очков, Джеймс поспешно исправился. - Ну… почти. Так точно нет! Я хотел открыть теплицу, но моя палочка как-то странно себя повела, а ещё этот насморк…
- Насморк?
- Да, насморк, - он показательно шмыгнул носом, хотя нос уже дышал без помех. - Но мне уже лучше, не переживайте!
- Поппи, думаю, мистеру Поттеру стоит выпить ещё что-то от насморка. Для профилактики, - произнесла МакГонагалл, и мальчик обреченно вздохнул. - Позовите меня, когда очнётся Блэк.
Медсестра подлетела к гриффиндорцу, задорно звеня склянками с зельями. Тот, не возмущаясь, пил все. Может, перепадёт и что-то обезболивающее? Ребра ужасно ныли, а кожа нестерпимо чесалась. В любом случае, хорошо бы им троим переговорить до того, как вернётся декан. Хотя бы, чтобы версии сходились. А ещё нужно было извиниться перед Блэком. Чувство вины разъедало изнутри. Поттер покосился на лежавшего сокурсника поверх плеча Помфри и вздохнул.
- Мадам Помфри, а как Сириус?
- Скоро придёт в себя ваш друг, не волнуйтесь, голубчик.
Мальчик кивнул и повернулся к Ремусу. Открыл было рот, чтобы что-то сказать, извиниться - ведь это он виноват, что и Люпин попал в эту ситуацию. Но не успел - зашевелился Блэк. Вот свезло-то, МакГонагалл даже уйти не успела! А эта морда аристократическая, вместо того, чтобы хоть выслушать, начала подушками швыряться.
Когда вернулась преподавательница трансфигурации, Джеймсу пришлось поспешно засунуть лишнюю подушку под спину и благоразумно помалкивать, пока сокурсник роет могилу им всем троим. Потому что рассказ Сириуса не сильно отличался от его собственного. Так что оставалось лишь тихонько вздохнуть и опустить голову стыдливо, прячась от взгляда декана. Ну, и радоваться, что легко отделались - всего лишь трудовое рабство, а Поттер уже мысленно паковал вещи обратно домой. Но повезло. Не исключили.
Наконец, их оставляют одних. Некоторое время Джеймс медлит, не решаясь начать, молчит, погруженный в свои мысли. Но затем глубоко вздыхает и шумно выдыхает.
- Послушай, Сириус. Извини меня за… это. Это из-за моего заклинания ты очутился здесь. Я… в общем, я не хотел, прости меня, - на сокурсника он старается не смотреть - слишком неловко извиняться перед собственным врагом. - И ты, Ремус. Прости меня тоже, из-за меня ты во все это ввязался.
Высказавшись, Поттер хмуро засопел, буравя взглядом одеяло. Все ещё дико ныли ребра, но мадам Помфри не дала ничего от боли. Сказала, что зелья между собой не сочетаются и нужно потерпеть. Вот и терпел.

На попытки Поттера улечься поудобнее Люпин смотрит с пониманием - сам регулярно бывал на его месте, кажется, нет в его теле костей, которые бы еще не ломались. Хотя кто знает, может быть ему еще есть куда расти. Отец разве что не выучился на колдомедика за эти годы, а здесь, в Хогвартсе, эти заботы легли на плечи мадам Помфри. Она нравилась Ремусу, ему нравилось смотреть как она работает и все ему было интересно.
Все извинения выслушивает молча, хочется все отрицать, встряхнуть обоих - они что, не видят кто во всем виноват, но спорить это все равно что нарываться на новые извинения, так что Ремус лишь прикусывает губу в ответ. Довольно и того, что оба извиняются перед другом. В запретном лесу наверняка что-то сдохло в этот момент. Люпин же ощущает какое-то робкое торжество - получилось, не смотря ни на что, кажется, получилось.
- Я боялся, что ты со своими соплями добьешь Сириуса, - ответил Ремус негромко, сначала оглянувшись вокруг, не вернулась ли мадам Помфри. Конечно, никто им не поверил, но вот так выдать всю правду было бы просто вишенкой на торте.
- Не ожидал, что ты улетишь так далеко, - виновато признается он. Наверное, будь Ремус сильным магом, такого бы не случилось. Сильный маг бы точно все рассчитал, а он просто… просто испугался. Но слова Джеймса ему приятны, к тому же, это будто лучше всего говорит о том, что Поттер не держит на него зла.
Удивительно, на даже Люпин не думал о том, какой была жизнь Сириуса до Хогвартса. В его представлении у Сириуса было все, о чем только можно мечтать, как там, родился с золотой ложкой во рту и все такое. Даже метлу ему разрешили. Да еще какую! Даже Ремус впечатлился, хотя он всего один раз летал на метле. Кажется, это был его десятый день рождения, когда отец привел его на просторную поляну в лесу и дал метлу. Но детство Блэка, оказывается, мало чем отличалось от его собственного. То же одиночество, пусть причины и другие. Такое же обилие правил.
- Фу-у! Зачем вам головы домовиков? - пожав плечами в ответ на вопросительный взгляд Джеймса, мол, «не знаю я!», просто спросил Ремус, отчего-то широко улыбаясь.
[icon]https://i.imgur.com/xd8ml0f.png[/icon]