Когда первая буря чувств от заметки, опубликованной в «Ежедневном пророке» схлынула, Регулус скомкал газету и швырнул её в сторону Кричера.
- Не читай. Сожги это. Немедленно. Мама не должна увидеть этого.
Пытки. Пытки! Подумать только. Сириуса пытали. Рег пытался представить, что с братом могли сделать – но тут же начинал задыхаться, а в глазах темнело от боли и гнева. Белеющими от напряжения пальцами он сжимал палочку, желая лишь одного – узнать имена тех, кто дерзнул совершить такое.
Вдох – выдох.
Вдох – выдох.
- Молодой хозяин плохо выглядит… Молодому хозяину следует отдохнуть… - Кричер боком двигался к Регулусу, в пальцах его истлевали остатки газеты.
- Прогуляться, может быть… - в комнате и правда нечем было дышать. В целом мире – нечем дышать. Регулус усилием воли расслабил пальцы на палочке и вернул её в карман мантии. – Здесь нечем дышать. Открой окна. Потом явись на крыльцо с моей метлой, но так, чтобы матушка тебя не заметила. 
Он скоро спустился по лестнице вниз, на ходу надевая привычную маску бесстрастности и равнодушия. Дежурно кивнул Вальбурге, читавшей книгу в гостиной:
- Я ненадолго, матушка. Хочу пройтись.
Она не стала задавать вопросов. Когда твой идеальный, почти совершеннолетний сын говорит о том, что хочет недолго погулять – это не вызывает вопросов. В какую историю может он может попасть?
Только в историю успеха.
Если это можно будет так назвать.
Кричер уже ждал снаружи. Регулус присел на корточки, чтобы оказаться с домашним эльфом на одном уровне.
- Послушай, Кричер… я хочу попросить тебя сделать для меня ещё кое-что и не говорить об этом матушке. Ни за что. Это будет наш с тобой секрет. Договорились?.. – эльф закивал головой, да так активно, что едва не взлетел на своих ушах. – Я хочу, чтобы ты аппарировал со мной к дому Сириуса… тшш! – Рег предупредительно поднял указательный палец. – Ты аппарируешь со мной туда и тотчас же вернёшься домой. Я вернусь позднее, на метле. Хорошо?
В заметке ничего не говорилось о том, что пострадавшего оставили в больнице святого Мунго. Идти к друзьям Сириус не станет – если его пытали, значит, могут вернуться снова. Значит, он подвергнет опасности всех, кто будет находиться рядом с ним. Значит, он выберет вынужденное временное одиночество. В доме, который когда-то принадлежал Альфарду Блэку. Ну или Мерлин знает где - но там, где Регулус его не найдёт.
Спустя мгновение они оказались на месте, Кричер покачал головой, выражая своё недовольство, и аппарировал обратно. Регулус же закрыл глаза, подавляя очередной приступ ярости. Прислонился лбом к двери. Ему хотелось отпустить самоконтроль, сорваться в неистовый гнев, нагрянуть к виновным и убить их всех. Размотать им кишки от их дома и до самого Лондона, а лучше – до Хогвартса, чтобы и «свежая кровь» знала, что случится с тем, кто попытается поднять палочку на Блэка. Ему хотелось, чтобы проклятие круциатуса наконец-то сработало – как известно, для этого нужно наслаждаться чужой болью – и Рег чувствовал, что в этот раз он получит удовольствие. Если не от чужой боли, то хотя бы от причинения справедливости.
И всё же он не мог этого сделать. Связанный по рукам и ногам, Регулус остужал свою ярость, потому что прекрасно знал: месть следует подавать холодной. У него ещё будет время – если ему повезёт.
Дверь тихо отворилась и повисло тяжёлое молчание. Регулус был рад видеть брата, но не был уверен в том, что ему будет позволено войти. Вероятно, Сириус просто развернёт его, отправит домой, не захочет даже видеть – от мысли об этом сердце разрывалось от боли – но все же Рег продолжал стоять на пороге, ожидая вердикта.
- Матушка?.. – тихо спросил Регулус, входя в дом. – Не в курсе. С некоторых пор я не отчитываюсь перед ней за каждый свой шаг.
Он развернулся и посмотрел на брата. Тот выглядел… сносно. Был бледнее обычного. Немного пошатывался. Но держался.
- Меньше знает – крепче спит. Не хочу заставлять её волноваться лишний раз.
А волноваться было о чём. Наличие Метки обязывало. Регулус был вовлечён в тёмные дела – по-настоящему тёмные, как же иначе – а Вальбурга никогда не была дурой. Её гордость младшим сыном никогда не была слепой. Её материнское сердце никогда не было глухо. Никогда она не была бесчувственной, а значит, её чувства следовало пощадить. Уход Сириуса из семьи больно ударил по всем.
Регулус отвернулся и сделал пару шагов внутрь дома. Не знал, насколько далеко ему можно зайти. Не знал, куда деть себя, как вести себя.
Матушка учила его, как вести себя в высшем свете, среди сливок чистокровного общества – но кто учил его, как вести себя рядом с собственным братом?..
- Как ты себя чувствуешь, Сириус? – в круги под его глазами можно поместить все богатства Блэков – и ещё останется место для дорогих сердцу безделушек.
Регулус сжал пальцами древко своей метлы так, что костяшки побелели.

Регулус медлил. Всё ещё не до конца верил в то, что его действительно пустили в дом – впрочем, очень быстро его выставят отсюда навсегда и он станет персоной нон-грата, как только Сириус узнает, что натворил его младший брат – но всё же оставил метлу у входа и проследовал вглубь дома вслед за Сириусом.
- Она не спрашивала, - спокойно ответил Рег, как будто не было этого издевательского тона, как будто не хотел Сириус вольно или невольно задеть его и не забыть упомянуть их мать не в лучшем свете. – И её сердце всё ещё разбито твоим побегом, Сириус.
Теперь мне одному приходится справляться с ней.
Быть тем бальзамом, который затянет глубокие раны, но никогда не сможет исцелить шрамы, которые неумолимо останутся. Это было легко и сложно одновременно – быть таким идеальным сыном, на которого клейма негде поставить. Это было просто, потому что он был рождён таким. И в то же время невероятно сложно – постоянно носить эту маску и учитывать чувства, желания других людей…
О, как это было бы прекрасно – не чувствовать. И не желать. Просто идти к своей Цели, несмотря ни на что.
- Я надеюсь, ты быстро восстановишься.
Нужно узнать имена тех, кто пытал Сириуса – найти их, выследить и… и дальше Регулус сам не знал, что ему придётся сделать на самом деле. Что, если это кто-то из особо приближенных к Тёмному Лорду? Что, если опрометчивым поступком он выдаст себя? И что, если чувства окажутся сильнее разума и Регулус умоется чужой кровью?..
Имена. Он мог видеть лица. Он мог узнать голос. Он мог…
-…чай?.. – что ответить ему? Да, благодарю вас. Да, спасибо, если вас не затруднит. Oui… merci, покорнейше благодарю. Тысяча способов сказать «да», но какое «да» предназначено для брата? – Да… - тихо, едва слышно.
Регулус больше любит горячий шоколад. Вряд ли Сириус помнит об этом. Или вряд ли у него дома есть нечто подобное – наверняка он старательно избавляется от всего, что напоминает ему об отчем доме…  о младшем брате, как знать.
Вдох – выдох.
Вдох – выдох.
Думать о том, что он был тем, от чего избавляются – невыносимо, и от этой мысли в груди что-то щемит. В конечном итоге Регулус никогда не выбирал быть более любимым сыном, никогда не заставлял матушку делать выбор между старшим и младшим. Он просто… молчал чуть больше, чем Сириус, вот и всё. Кто знает его настоящего? Явно не Вальбурга, перед которой стыдно сознаться в нежной, запретной привязанности к Кричеру. Не волшебник даже, а так… существо, что находится в рабстве.
Вальбурга пришла бы ужас, узнай она, что Регулус видит в домовом эльфе друга, часть семьи – а не слугу. Дружба Сириуса с недостаточно чистокровными магами после этого показалась бы ей невинными шалостями, которые можно походя простить где-то между чашкой кофе и утренним выпуском «Ежедневного пророка».
Регулус едва заметно шевельнул мизинцем и все парящие кубики сахара плавно опустились в его чашку.
- Я пришёл, потому что… - хочу стереть с лица земли тех, кто причинил тебе боль.
Регулус замолкает. Слова, с которыми он так легко управлялся вне пределов семьи, внезапно становятся чем-то тяжёлым, давящим и непонятным. Разве так можно – вытащить наружу свои чувства, показать их, стать таким уязвимым? Стать ещё более уязвимым, чем он есть, готовый потерять голову от ярости и боли? Разве так можно – просто взять и сказать?
Немыслимо.
- Ты всегда вёл себя так, как будто мне нет до тебя никакого дела. Даже сейчас. И я не понимаю, почему ты себя так ведёшь, потому что я всё ещё твой брат.
Потому что я всегда беспокоился о тебе.
- И навсегда останусь им. Даже если ты сбежишь на другой конец мира.
Регулус коснулся кончиками пальцев края чашки, а после поднял взгляд на Сириуса.
- Кто пытал тебя?

Отредактировано Regulus Black (2019-05-13 23:07:58)

Конечно же у их матери нет сердца – разбилось, когда Сириус не вернулся домой за целое лето. И у Регулуса теперь тоже сердца нет – сгорело вместе с частью гобелена.
Только что тогда так мучительно щемит в груди?..
Вопрос о пытках тонет в чае с молоком. Старший брат, кажется, слишком поглощён своими эмоциями для того, чтобы обратить внимания на короткий вопрос, даже фарфоровая чашка лопается у него в руках. Регулус достаёт палочку, чтобы исправить эту досадную оплошность, встречается глазами с Сириусом. Тот смотрит с ледяным бешенством – ах, как же похож на мать! – да только у Регулуса глаза ещё холоднее. Даже сейчас, когда внутри бушует всепожирающее адское пламя ярости и гнева. Кто бы только мог подумать, что любить на самом деле настолько больно?
- Корректнее сказать, что девицу Булстроуд продали за тебя… - негромко говорит Регулус. Фарфоровая чашка становится целой, а разлитая жидкость на несколько мгновений замирает в воздухе, словно не может решить, вернуться ли ей в объятия фарфора или вовсе исчезнуть. Этот выбор Рег оставляет на совести брата. – Потому что она нужна только для того, чтобы родить наследника, а потом её можно будет пустить в расход… потому что она не нравится тебе. У матушки… своеобразные способы выражения заботы… я полагаю, - иной заботы он никогда и не видел. Мать у него была одна. – Представь, что было бы, узнай она, что это Булстроуды решили отравить тебя после рождения наследника, потому что свою функцию ты исполнил?
Вероятно, пострадал бы совсем не гобелен. И совсем не от волшебной палочки. Регулус имел основания полагать, что его матушка действительно хороша в ядах – но не жаждал подтвердить или опровергнуть свою теорию. Некоторые вещи ему о Вальбурге знать не стоило.
- Если твоего мнения не спросили, можешь мне поверить, её мнением тем более никто не интересовался.
Как и Вальбурге – о своём младшем сыне, ныне наследнике и надежде Древнейшего и Благороднейшего рода Блэков.
- Ты прав, возможно, - произносит Регулус после того, как отпивает всё ещё горячий, но уже не обжигающий чай. – Матушка посчитает, что я общаюсь с предателем крови, если вдруг узнает о том, что я пришёл к тебе. Я же считаю, что я общаюсь с родным братом, - он поднимает на Сириуса взгляд. – Иногда наши с ней мнения расходятся.
У него всегда хватало ума промолчать. Чего матушка не видит, то её и не обидит, не правда ли? Незачем терзать её измученное материнское сердце подозрениями и разочарованиями. У Регулуса не было ни одной причины рассказать Вальбурге правду о том, где он сегодня побывал, а Кричер… Кричер меня никогда не предаст.
- Кто пытал тебя, Сириус?

Отредактировано Regulus Black (2019-05-16 18:56:34)

Газета вновь оказалась у Регулуса в руках, а взгляд сам собой скользнул по строкам напечатанного текста, и тогда он ощутил, как вновь из глубин его души начинает подыматься чёрная волна ненависти. Рег старался переключиться с эмоций на холодный голос рассудка, но не получалось. Всё, что он мог, так это вслушиваться в голос Сириуса и едва-едва дышать, стараясь держать себя в руках.
И всё же он сжал пальцы рук так, что костяшки побелели. Жгучая боль прокатилась по правому предплечью – рука дрогнула – раздался треск рвущейся газеты.
Регулус не ожидал, что сегодня Тёмный Лорд решит собрать их. Кажется, он был слишком чувствителен к этой боли, особенно сейчас... однако она помогла ему собраться. Физическая боль всегда отвлекает от боли душевной. Рег скомкал газету, не в силах просто так сидеть и не давать ходу своим эмоциям. Он отбросил в сторону скомканную бумагу, и в этот миг можно было заметить, как маска спала с лица, обнажая злость, ярость и боль, а после – всё вернулось в норму.
Регулус закрыл глаза. Бесстрастному лицу он сейчас доверял больше, чем взгляду, который мог предать. Мышцы хотя бы можно контролировать усилием воли. Как контролировать взгляд?
- Нет. Это не связано с тем, что ты стажируешься в аврорате.
Одна мысль об этом заставляла обливаться кровью сердце Регулуса. Он хорошо знал, чем это грозит в будущем – ему придётся встретиться с братом лицом к лицу на поле боя. Сейчас Тёмный Лорд позволяет ему не присутствовать на некоторых собраниях – всё-таки Регу всего шестнадцать, он не получил от Министерства Магии разрешения на аппарацию – но потом он будет откликаться на зов столько раз, сколько Тёмный Лорд его призовёт… Встреча с Сириусом в разгар битвы – всего лишь вопрос времени. Рано или поздно это произойдёт.
- Те, кто пытали тебя, либо дураки, если считают, что за несколько недель стажировки ты мог узнать какую-то ценную для них информацию… либо это что-то… более личное.
Определённо личное. Какую ценность ты для них представляешь? Они считают тебя предателем крови. Им ничего не стоило бы убить тебя.
- Почему они не убили тебя?.. – едва слышно прошептал Регулус.
Ему казалось, что узнай он ответ на этот вопрос – поймёт, кто поднял палочку на Сириуса.
Ах, если бы только он родился на пару недель раньше!.. Тогда он мог бы откликнуться на зов Тёмного Лорда! Быть может, та встреча, на которую он сейчас не может попасть, дала бы зацепки...

Улыбка едва не коснулась губ Регулуса. С чего вдруг выпускные экзамены должны превратить его жизнь в ад? Он готов сдать их хоть сейчас. Да, прямо сейчас – Рег вполне способен вернуться на метле домой, выпить свою кружку горячего шоколада, от сладости которого у всех остальных горло сжималось, а после спокойно выполнить все задания ЖАБА – все, до единого, и получить за каждое из них высший возможный балл.
Регулус опустил взгляд в кружку с чаем. Сириус явно даже не подозревает, насколько умён его младший брат.
- Я буду превосходен в этом, - старший брат. – Как и всегда. Не волнуйся об этом.
Жжение в руке становилось только сильнее. Что ж, ему просто нужно перетерпеть это. Тёмный Лорд соберёт всех, кого хочет видеть – и после этого боль исчезнет. Остаётся только ждать, когда все откликнутся на зов своего господина.
- Нет, - внезапно для самого себя произнес Регулус. На мгновение его лицо исказилось раздражением – да кто же там такой медленный? Из-за кого все они сейчас вынуждены терпеть боль? – Я не в порядке.
Никогда не был.
Это сейчас Сириус беспокоится о его учёбе и вообще может показаться, что он как будто бы ещё не совсем безразличен к младшему брату, несмотря на то, что сбежал из дома. Подарил, конечно, подарок на день рождения, не забыл об этом, но ведь с тех пор прошёл почти два года – два года, как они пересекались разве что в школьных коридорах, а на каникулах не виделись вовсе…
Ты даже не представляешь, насколько я близок к неприятностям в твоей системе координат.
Регулус находится в эпицентре этих неприятностей. Самый страшных на данный момент неприятностей, рядом с которыми школьные экзамены покажутся неудачной шуткой. Мимолетной бытовой суетой, на которую не стоит обращать ровным счётом никакого внимания, потому что она не заслуживает и того внимания, которое вынужденно получит.
Регулус поднёс левую руку ко рту, касаясь костяшкой указательного пальца губ, а левое же предплечье мягко обхватил правой ладонью. И закрыл глаза.
Между бровей залегла одиночная морщинка.
- Я не ожидаю, что ты поймёшь меня, Сириус. Я не требую этого,  - и он тревожно застыл, глубоко дыша.
Самая страшная неприятность может произойти именно сейчас – если от Регулуса откажется его родной брат.
Великая Цель уничтожить Тёмного Лорда и сопряжённые с этим риски? Пустяки.

Отредактировано Regulus Black (2019-05-30 18:50:37)

- Мама не имеет к этому никакого отношения, - Регулус крайне редко называет Вальбургу мамой. Обычно – матушкой или матерью. Прячется за принятым вежливым обращением, за серьёзно-официальным – за любым, лишь бы без этого предательского «мама», которое выдаёт его с головой. И говорит он едва слышно – едва шевеля губами, едва дыша. – Это было только моё решение.
Как бы Вальбурге ни хотелось гордиться младшим сыном – вряд ли бы она осознанно и добровольно отправила бы его в стан Пожирателей Смерти. Она не была дурой, а сын у неё – официально, во всяком случае – остался один. Какая мать станет рисковать единственным наследником рода?
- Это ты с ума сошёл, Сириус, - Регулус шепчет всё так же тихо, но в повисшей напряжённой тишине его голос звучит поразительно отчётливо. Только шок в глазах Сириуса вызывает внутреннюю дрожь и ком в горле. – Ты мой брат, - он свободной ладонью берётся за палочку брата и одним мягким, но решительным движением вынимает её из руки Сириуса, чтобы бесшумно опустить на стол. – Я никогда не причиню тебе вреда.
Разве это так сложно понять? Почему Сириус считает, что после всех тех лет, что они провели вместе – почему он считает, что младший брат попытается навредить ему? И даже хуже! Он думает, будто Регулус пришёл пытать его!
Нет, ещё хуже – он считает, что Регулус явился, чтобы убить его.
- Они не мои друзья, - он смотрит в упор на Сириуса, перебегая взглядом с одной стороны лица на другую, а сам… - у меня нет друзей, - без этой чёртовой маски равнодушия с ноткой скуки – встревожен, напуган; и по излому бровей, по широким зрачкам, по исказившемуся лицу – о, это видно – испытывает почти физическую боль от одной мысли, что его брата, его родного брата, старшего и самого лучшего, самого прекрасного в мире брата – пытали. – Только семья.
Регулусу кажется, что это очевидно. Должно быть очевидно хотя бы для Сириуса, который провёл с ним больше всего времени, который, казалось бы, должен знать младшего брата… Это другие могут заблуждаться в своих наивных надеждах и тщеславии, считая, будто сам Регулус Блэк облагораживает их своей дружбой или своим доверием. Нет, нет. Это всё только для семьи.
Только для Вальбурги.
Только для Кричера.
Только для Сириуса.
Для свиты же достаточно и меньшего.
- Я пришёл, потому что…
…люблю тебя и беспокоюсь и тебе. Потому что я надеюсь, что ты помнишь хоть что-то – любую деталь, которая позволит мне найти их и…
- Тебе же это уже неважно, правда? – тихо спрашивает Регулус. – Ты теперь будешь смотреть на меня, а видеть это! – повышает голос – неслыханно! Регулус повышает голос! – и задирает рукав мантии, обнажая бледную кожу и чёрный череп со змеёй. – Да? Тебе ведь на самом деле всё равно, почему я пошёл на это?
Потому что это мой способ защитить тебя.
Регулус снова выглядит почти напуганным – и злым одновременно.
Ты попытаешься это понять?..
И он опускает рукав, скрывая страшную метку.
Тёмная волна внутри поднималась, грозя накрыть его с головой.
- Ты бы предпочёл, чтобы я оборвал рода и выжег из истории имена тех, кто пытал тебя – или достаточно будет убить их? – внезапное спокойствие в голосе Регулуса это даже не затишье перед бурей – это её око.